Война, изменившая жизни людей – истории Олега, Ирины и Матвея

Вы хотели объединить вокруг себя еще больше земель, а объединили против себя еще больше народов.

Олег

Олег приехал в Грузию из Тольятти после начала полномасштабного российского вторжения в Украину.

Накануне встречи с Олегом я разговаривала со своей подругой, которая уже больше десяти лет живет в Москве. Это лето они с мужем и маленьким сыном провели в Казахстане и казахи их впечатлили своей способностью уважать чужое мнение, добродушием и отзывчивостью. Как-то ребенок моей подруги упал в грязь, оцарапал руки и колени и сильно испачкался. Так вот ни один оказавшийся поблизости казах и казашка не прошли мимо. Каждый предложил помощь: салфетку, воду, подвезти домой. «У нас бы никто не остановился, хоть бы ты там умирал» – отметила моя подруга.

Конечно, это утрировано, но подобное общее мнение о русских имеет место.

Поэтому, когда через несколько минут после нашей встречи с Олегом у проходящей мимо девушки упала и рассыпалась на несколько частей электронная сигарета, и Олег, ни секунды не думая, помог ей ее подобрать, я сразу поняла, что это тот самый русский, в которых трудно поверить и которых осталось очень мало.

На самом деле родился Олег в Харькове. Его отец украинец, а мама русская. До первого класса семья жила в Украине, а потом переехала в Тольятти. Там жили бабушка и дедушка Олега, которые в свое время поехали в «город-завод» работать и неплохо там устроились. А в Харькове в то время с работой было тяжело.

Олег часто ездил в Украину, в Харьков, с дедушкой на каникулы. И всю свою жизнь считал себя украинцем.

Одно из любимых граффити Олега в Тбилиси

Жизнь в любой стране накладывает свои характерные отпечатки на сознание человека. А жизнь в России тем более.
До 2013 года Олег был сторонником, как он сам это называет «романтического империализма». Он считал, что было бы здорово всем объединиться и жить одной сильной процветающей страной.

Но после 2014 года романтизм развеялся. Олег сам дошел до этого, изучая ситуации не по тому, что показывают по телевизору, а по тому, что видел сам в России и что слышал от тех, кто жил в Украине. Он анализировал и рассуждал и в итоге пришел к определенной точке зрения.

Среди одногруппников, а после и коллег по работе не было единомышленников. Все, с кем приходилось общаться либо вообще не интересовались тем, что происходит в отношениях их страны с соседней Украиной, либо считали так, как их учили считать с экранов телевизоров. А когда Олег пытался приводить какие-то примеры совершающихся изменений, улучшений, которые происходят в Украине, ему просто-напросто не верили.

Поэтому еще в университете у него созрел план на свою дальнейшую жизнь. Он решил отучиться, набраться опыта и вернуться в Украину, чтобы там применить свои знания, принести пользу. Учился Олег на инженера в области микроэлектроники. И вот только он закончил обучение и начал развиваться в этом направлении, как настало 24 февраля, и Россия начала полномасштабное вторжение в Украину.

Практически сразу Олег принял решение уехать из страны и для начала отправился в Грузию. Летел через Ереван. Выехать из России после начала войны оказалось не так-то просто. В аэропорту Шереметьево проводили допрос, кто? куда? зачем? Выясняли, есть ли обратный билет и загранпаспорт. В Армению загранпаспорт не нужен, поэтому если он у тебя с собой, это вызывало подозрения. Но, если сказать, что его нет, а потом найдут, может быть еще хуже. У Олега с собой было оба паспорта и это стало основанием для более тщательной проверки. Его отвели в отдельную комнату, где находилось еще несколько таких же «подозрительных» граждан. Проверяли телефон, что читаешь, на кого подписан, изучали все фотографии. Олег был готов, телефон почистил, но пропустил фотографию папиного диплома, украинского диплома с флагом и гербом. В итоге правдами и неправдами Олегу удалось убедить сотрудника аэропорта, что он не несет какой-то угрозы и его отпустили.

Первое время в Грузии Олег искал все возможные способы присоединиться к организациям, помогающим беженцам из Украины. Хотелось что-то делать, приносить хоть какую-то пользу. Он грузил фуры с гуманитарной помощью, организовывал рейды за лекарствами в Турцию и даже начал процесс проектирования самодельного дрона с командой единомышленников.
Но через некоторое время Олег пришел к тому, что он хочет ехать в Украину, хочет защищать эту страну от захватчиков. Он испробовал все доступные ему способы, писал в Харьковский военкомат, искал выходы через знакомых, обращался в «Грузинский легион», где у него даже протекция была. Но так как специальных военных навыков у него нет, то, несмотря, на то, что он был готов копать окопы, попасть в ВСУ с российским паспортом оказалось невыполнимой задачей. И «Грузинский легион» как раз в тот момент перестал набирать в свои ряды граждан РФ.

Сейчас Олег продолжает заниматься своим самообразованием, нужно искать работу, чтобы было, за что жить и чем помогать Украине. К слову, пока парень еще жил и работал в России, он отправлял часть своей зарплаты в поддержку украинской армии. И это одна из причин, почему мы не можем показать его фото. Это может быть опасно, в случае, если Олегу по семейным обстоятельствам нужно будет съездить в Россию, к родителям.

Вообще по Тольятти Олег не скучает. Он долго думал над вопросом, есть ли там какое-то место, которое ему приятно было бы вспоминать, в итоге назвал Жигулевские горы (часть Приволжской возвышенности на правом берегу Волги). Но и в Грузии жить постоянно он не хочет: «Грузины для меня слишком расслабленные» – объясняет Олег. Хотя сейчас здесь он чувствует себя в безопасности и Тбилиси ему нравится.

Самое большое желание Олега сейчас – попасть в Харьков.

«Вот если бы сейчас кто-то подошел и сказал – поехали, прямо сейчас. Я бы ни секунды не раздумывал, встал бы и пошел с этим человеком. В Харьков».

 Ирина

Ирина с сыном и дочерью жила в Киеве и к войне не готовилась. В ее окружении слухов таких не ходило. Только однажды на работе одна женщина что-то сказала по этому поводу, но никто не воспринял это всерьез – «Какая война? Ты что».

За политикой в семье Ирины следил муж. Полтора года назад он умер от коронавируса. Ира осталась одна с двумя детьми, и ей было не до политики.

24 февраля, проснувшись от эха мощных взрывов, Ирина была в шоке. Дома были ее дети и родной брат. Оказалось, для старшего сына Ирины, Дани, случившееся было не таким большим сюрпризом. Они с друзьями по компьютерной игре уже некоторое время обсуждали вероятность начала реальной войны.

Поплакали всей семьей, а после Ирина пошла на работу. Был рабочий день, а как вести себя в случае начала войны она не знала. На работе директор отправил Иру домой, сказав, что работу на некоторое время придется отложить.

Дети играют в подвале, где семья укрывалась от бомбежек

Затем были страшные дни, которые семья частично провела в подвале их дома. Там было очень пыльно, находиться было сложно и не было туалета. «Этот подвал никогда не использовался, как бомбоубежище. Он был полностью захламлен, и не было вообще никаких удобств. Люди сами убирали, приносили стулья, матрасы и всё для того, чтоб там можно было находиться и ночевать». Поэтому через некоторое время Ира с детьми и братом вернулись в квартиру и жили в прихожей.
Решиться на отъезд было не просто. Раньше все важные решения Ирина принимала вместе с мужем. Теперь она должна была сделать это сама.

«Каждый день, оставаясь дома, ты боишься сильнее. Если не уехал сегодня, завтра сделать это будет вдвойне страшнее» – рассказывает Ира.

Обсуждение маршрута выезда в безопасное место

И вот решение принято. Ира в чате мам, в котором она состояла вместе с родителями ровесников ее девятилетней дочки Катерины, нашла людей, которые решили к ним присоединиться, потому что выезжать несколькими машинами не так страшно. Во время поиска она снова столкнулась с тем, о чем раньше не могла и подумать. Кто-то из выезжающих связывался с террообороной, с постами за городом, чтобы узнать по какому маршруту ехать можно, безопасно, а куда сейчас лучше не соваться. И все это нельзя было обсуждать в общих чатах. «Это не было необходимостью. По этому пути шли некоторые. Мы ни с кем не связывались. Ориентировались на официальные сводки и надеялись на Бога» – вспоминает Ира.

Итак, сначала Ира с детьми и братом направились в приграничный с Молдовой город, где жили их знакомые, у которых можно было остановиться. Брат был за рулем, Ира села на переднее сиденье. Это было нужно, чтобы было видно, что в машине едет девушка, так безопаснее. Когда ночью ехали через села, было страшно. Света нигде нет, фонарей тоже, комендантский час.

Один раз их машину остановили военные, свои, попросили зарядить телефон. Хоть и свои, но все равно было страшно.

Еще был случай на заправке. «Мы приехали на заправку и началась сирена. Всех выгнали из магазина на заправке на улицу. Брат предложил “пойти смотреть на небо”, так как, если будет прилёт на заправку, то мало не покажется никому. А когда мы отошли в сторону, я увидела огонёк непонятный, и мы все сильно напряглись, – рассказывает Ира.

Вещи, которые взяла с собой девятилетняя Катерина, дочь Иры (Мишка, которого подарил папа за несколько дней до смерти и косметика – обязательные атрибуты)

У знакомых семья прожила около месяца. Все думали, что скоро все закончится и можно будет вернуться. «Мы и уезжали-то с вещами на пару дней» . Ира уже начинала думать о том, чтобы искать работу. Но наблюдая за ситуацией, стало понятно, что все что происходит – надолго и Ира решила увезти семью в Грузию. Там был знакомый, который готов был в первое время помочь с жильем и адаптацией.

До этого Ира ни разу не была за границами Украины. Ни разу не летала на самолете. Летели компанией wizzair из Польши. «Даже самолет розовый – все для тебя» – подбадривала Ира дочку. До вылета в Польше ночевали в центре приема беженцев (в торговом центре на раскладушках). А до этого сын Иры месяц спал на каремате на полу. Поэтому, когда по прилету в Грузию их чудом удалось поселить на несколько дней в хороший отель, да еще с питанием, дети были в восторге.

Сейчас Ира с детьми живут в очень скромной квартире на окраине Тбилиси, всю обстановку и практически всю одежду, которая у них сейчас есть они взяли в пунктах гуманитарной помощи украинцам, организованных украинцами и россиянами, ухавшими из своей страны после начала войны.

Ира работает с психологом и ходила на групповую терапию, где случайно оказалась единственной украинкой. Группа была для белорусов и россиян, Ира об этом не знала и пришла. «Там все плакали, а я пришла, опоздала и посмеялась с этого. И тогда кто-то сказал – если украинцы не потеряли возможность смеяться, то и нам нужно держаться».

Так вышло, что и общается Ира в Тбилиси в основном с белорусами и россиянами. «С украинцами сейчас трудно. Психологически тяжело постоянно находиться в состоянии горя, говорить всегда об одном и том же, о чем говорить тяжело. Это не помогает» – объясняет Ирина.

И особенно девушка отмечает огромную поддержку грузин. Не только волонтёров, официальных представителей Грузии, а обычных местных жителей. «И словом и делом мы ощущаем поддержку от них с первого дня в Грузии и каждый день сейчас. Не устаю благодарить! Слава Украине! Слава Грузии!».

На акции и митинги Ира пока тоже не ходит. По тем же причинам. «Плохо, что война делает тебя жестоким».
Но на мероприятие посвященное Дню Независимости Украины ходили всей семьей. Это был праздник. Ира купила флаг, Катерина накрасила ногти в национальные цвета.

«Вообще я раньше никогда не говорила на украинском языке, не носила символику, считала это лишним, каким-то выпячиванием. А теперь ношу, теперь я покупаю флаг и практикую говорить на украинском. Сейчас это для меня важно. Они хотели провести денацификацию, а вышло все наоборот».

Ирина не возненавидела всех русских. «Я делю людей на хороших и плохих, вне зависимости от национальности». Она сочувствует россиянам, которые бежали из своей страны и теперь не могу вернуться обратно. «Они волонтерят, помогают, как могут, а сами не могут получить помощь».

Какое-то время Ира работала няней у русской пары. У них в семье был ребенок с заболеванием, которое требовало дорогостоящего лечения, и они получали помощь из фондов. После введения санкций это стало невозможным.

Сейчас у Иры, как и у многих украинцев, тяжелый период. Прошло полгода с начала войны и наступил переломный момент, психологически очень трудно. Пока Ира не может заниматься поиском работы. Иногда получается получить помощь от благотворительных фондов в виде небольших выплат в течение трех месяцев и, конечно, очень помогает гуманитарная помощь.

В целом Ире в Грузии нравится. Пока она с детьми планирует оставаться здесь. Сын Даня не очень любит говорить с мамой о войне и переезде, так как понимает, что это ей тяжело дается. «Но в своей виртуальной войне шашкой машет за Украину» – шутит Ира.

А младшая Катерина, на вопрос о том, как она чувствует себя в связи со всем произошедшим, в связи с переездом, отвечает – «Мама, мне хорошо там, где ты». И это для Иры самое важное сейчас.

Матвей

Матвею 19. До конца февраля 2022 года он учился в минском Политехе по специальности «международный менеджмент», параллельно работал и жил с другом в съемной квартире.

Уже после 2020 года Матвею стало понятно, что оставаться в Беларуси не очень перспективно. Во время протестов в Беларуси он не был репрессирован только благодаря тому, как говорит сам Матвей, «что быстро бегал». А когда 24 февраля друг разбудил его утром новостью о том, что началась война, Матвей решил, что сейчас точно пора ехать: «Я понял, что не знаю, что завтра будет с границами, не знаю, какую роль в этой войне будет играть Беларусь и, смогу ли я выехать из страны». 

Матвей писал заявление на академический отпуск, но ему отказали. Поэтому с университетом пришлось попрощаться. Это его не очень расстроило, за два года он успел разочароваться в белорусской системе образования.

Матвей сразу знал, что едет надолго, возможно навсегда, поэтому взял с собой вещи на все сезоны. Местом назначения была выбрана Грузия, туда не нужна виза и там жили друзья его старшей сестры. У них Матвей и остановился в первую неделю после приезда, а потом снял очень дешевый маленький домик (если это можно так назвать). Там было место для двоих и Матвей сразу написал в чат белорусов в Грузии с предложением приютить кого-нибудь, кто в этом нуждается. Так он познакомился с Сергеем. Вместе они выживали, как могли, ходили подрабатывать на стройки, и «порой на еду у нас на двоих было 50 лари на неопределенный срок» – вспоминает Матвей. Часть заработка ребята отчисляли на помощь беженцам из Украины. Сейчас они разъехались, но дружат и периодически вместе работают.

Сейчас Матвей работает барменом в культовом баре «Варшава» в Тбилиси. Это интернациональное место, где можно встретить людей со всего мира. Матвей там быстро стал своим и ему нравится эта работа, нравится общаться с разными людьми, слушать их истории и рассказывать свою.

Один из постоянных посетителей бара Wasaw

Помимо работы Матвей занимается самообразованием, изучает автоматическое тестирование и планирует в дальнейшем развиваться в этом направлении. Возможно, позже он переедет куда-нибудь еще, возможно в Европу. Но пока ему нравится в Грузии, нравятся грузины и все те приезжие из разных стран люди, которых он встречает в баре и в повседневной жизни.

На вопрос, вернулся ли бы ты в Беларусь, если бы ситуация там изменилась, Матвей отвечает не сразу : «Наверное, да. Сложный вопрос».

Олег, Ирина и Матвей были вынуждены покинуть свои дома из-за начатой Россией войны. Они потеряли уверенность в завтрашнем дне, но обрели веру в людей, как это не странно.

Наста Бату, специально для “Альтернативы”

Вам таксама можа спадабацца

Пакінуць адказ

Ваш адрас электроннай пошты не будзе апублікаваны. Неабходныя палі пазначаны як *

Гэты сайт выкарыстоўвае Akismet для барацьбы са спамам. Даведайцеся пра тое, яе апрацоўваюцца вашы дадзеныя.