Черный март: мои воспоминания о работе на почте

Прошло 2 года как я ушел с «Минской почты». А с чего вдруг? Ну, тяжелый, малоквалифицированный труд, ну контингент тот еще. Но, ушел я с подорванным  здоровьем, жуткой обидой, тяжелыми воспоминаниями.

Дело было так. Поначалу на моем отделении все было относительно хорошо. Бывали споры, но не более того. Было трудно привыкнуть, что все ругаются матом, не очень приятно было приходить к 8 утра (некоторое время я был и оператором доставки, тогда вообще к 6 часам). Но, ничего. Вдруг, начались перемены. Неожиданно, из декрета вернулась оператор доставки, женщина с лишним весом, с подходящей фамилией, госпожа Балыкова. Она славилась уникально громким голосом. И очень любила драть всех как сидоровых коз, а себя называть начальницей. А вот настоящая начальница отделения Юлия Викторовна ее побаивалась. В общем, все изменилось, особенно, когда она, вместе с другими, выжили Елену Гаевскую, очень миловидную женщину лет 40. Попутно ее обвинили в каких-то махинациях, видимо, высосанных из пальца. Она была таким мальчиком для битья, постоянно обвиняемой в плохой работе. Но как говорится, свято место пусто не бывает. События разворачивались. Вдруг от меня стали требовать, чтобы я ставил в обязательном порядке штамп на извещениях. Раньше этого не было.

В декабре мне объявили, что лишают премии на 50 процентов. За какие-то жалобы. Тут одна ремарка. Жалобы – это довольно частое явление на всех почтах. Они бывают и вообще не про что. Всех жалобщиков обычно знают. Как правило, жалобы стараются отписать. Что-то я не припомню, чтобы до этого за жалобы кого-то наказывали. Так в чем же дело? Я обратился за разъяснениями к начальнице Юлии Викторовне. Она мне ответила, что у меня это не первый случай. Также, что это упредительная мера, своего рода децимация. Ну, чтобы другим было неповадно. Я задумался. Где-то через неделю Юлия Викторовна уходила в декрет. Да, позлорадствовала она перед декретом. Тем не менее, подумал я, ее не будет 2-3 года. За это время что-нибудь может поменяться. И действительно, с тех пор, многое поменялось. Я решил, что дело в скверном характере начальницы. Проглотил обиду. Продолжил работу. В феврале… проклятье. Опять жалоба. На этот раз от фирмы «Яросстрой». Да, расстроил меня этот «Яросстрой». Он написал, что ему не было доставлено какое-то извещение. Получал я, или не получал это извещение, сейчас доподлинно сказать не могу. Если получил, то своевременно опустил в ящик, если нет, то нет. Я так и написал в объяснительной. Что все извещения мною полученные я своевременно опускаю в ящик. Где-то в начале марта пришло письмо, отправителем которого была Мальцева (инженер по эксплуатации «Белпочты»). Оно досталось мне. Позвонил в домофон, не открыли… Через 2 дня пришла бумага, что по такому-то письму возникли вопросы, пишите объяснительную, вместе с начальником. Какие вопросы? Составили вместе с начальницей (начальница была уже, относительно гуманная, Светлана Ивановна). Так и так, позвонил в домофон, не открыли. Что это за беда такая? Везет как утопленнику. На работе страшный ор и матерщина. Еще через день приходит ответ. Позвонили, вызвали к телефону. Услышал:

– Вы будете наказаны. Вы должны были подняться на этаж и позвонить в дверь.

Но что это за новости? С какой радости почтальон должен подыматься на этаж и звонить. Всю жизнь считалось, что достаточно позвонить в домофон. Я ответил, что это нечестно, что они не думают о том, что у людей семьи. Повесили трубку. После этого… Было ощущение, что попал в клетку с тиграми. Или на сковородке жарят. Меня подвергли адскому моральному прессингу. Мне объявили, что я не жилец (цитата), а козел, что меня убить мало, что я злодей и вредитель, что я опозорил их отделение, еще больше, чем госпожа Пелецкая. Без конца ор. И мат, мат, мат. Где-то через 2 дня свалился с нервным расстройством. Была лихорадка. Мутило, болела голова, тошнило. Короче своего они добились. Я решил в понедельник написать заявление об увольнении. Теперь уже и по состоянию здоровья. Чуть на скорой не увезли. Написал. В этот же понедельник решалось как меня будут «наказывать». В среду объявили, что я лишаюсь премию на 100 и на 15 процентов. Это при Светлане Ивановне, а случись это при предыдущей Юлии Викторовне, скорее всего, на 200 процентов лишили бы и безоговорочно уволили. Грозная Юлия Викторовна могла бы и по статье уволить в ярости. Ладно, уволили. Будь неладна эта почта…

А теперь возьмем калькулятор и посчитаем. 50 процентов премии за декабрь – это примерно 500 тысяч тогдашних зайчиков. Или 33 доллара. За 33 доллара можно, например, с другом или подругой посидеть в кафе. 100 процентов премии за период с 1 по 23 марта – это примерно 750 тысяч. Или 50 долларов. Уже можно, даже не вдвоем, а втроем посидеть в кафе. Например, юбилей отметить. 15 процентов сумма небольшая, но ее может хватить, скажем, на торт и шампанское. На день рождения, короче говоря. Всего, около, или чуть больше 90 долларов. И эти деньги изъяли. Почему? Кто за это ответит? На каком основании? Ведь действительно семью кормить надо.

Теперь далее. Уволился, пришел на 40 отделение, откуда начинал. И с интересом узнал следующее. Оказывается, прошла нормировка. И прономеровала так, что один участок оказался лишним. Его расформировали. Получилась жуткая переработка на всех участках. А на одном, так вообще на 3 часа. Переработка, самое интересное, была и до этого. И на 40, и на моем 123 отделении. На том участке, где я работал была переработка, минимум час. То есть официально было 6,5 часов на почте. Неофициально я работал 7,5 – 8 часов. Просто на это не обращал внимание. На других участках была переработка чуть меньше. Но из-за этих расформирований… Это же ужас.

О том, чтобы возвращаться на почту не было и речи. Во-первых, здоровье подорвано. Во-вторых, из-за этих перегрузок оно еще больше подорвется. В-третьих, надо было ухаживать за старым дедом, которому тогда стукнуло 87. В-четвертых, к сожалению, коллеги очень любят «есть» друг друга. Если можно так выразиться. Люди-то везде одинаковые. Я к тому времени был наслышан, как во 2 «едят» коллег. Да и про 53 отделение говорили, что там бы меня обязательно «съели».

Итак. Где-то полгода я был безработным (конкретно, 5 месяцев и 7 дней). Еще бы немного и подпадал бы под знаменитый декрет о тунеядстве. К счастью, зря время не терял. Подрабатывал, ухаживал за дедом, затеял пару проектов. Ездил на дачу, поправлял пошатнувшееся здоровье (кстати не бесплатно).

Теперь работаю. Почта снится в страшных снах. Об одном жалею – деньги.

Вам таксама можа спадабацца

Пакінуць адказ

Ваш адрас электроннай пошты не будзе апублікаваны. Неабходныя палі пазначаны як *

Гэты сайт выкарыстоўвае Akismet для барацьбы са спамам. Даведайцеся пра тое, яе апрацоўваюцца вашы дадзеныя.